Турция в течение весьма длительного времени находится и играет весьма существенную роль экономике на всей территории Южного Кавказа. Интересы данного государства очень мощно присутствуют в Грузии и Азербайджане. Да и в целом по итогам второй карабахской войны Турция серьезно нарастила собственные позиции в регионе. На такие темы, как внешняя политика Турции в Южно-кавказском регионе и в процессе урегулирования карабахского конфликта, о российско-турецких и турецко-азербайджанских отношениях, а также чем развитие ситуации грозит Армении Пресс-клуб “Джейран медиа” пообщался о старшим научным сотрудником Российского Института мировой экономики и международных отношений Станиславом Притчиным.

«Турция еще с 90-х годов достаточно активно присутствовала в регионе и использовала Южный Кавказ как выход в Центральную Азию. Наверное, на первом этапе независимости Турция была важным партнером для тюркоязычных государств, использовался и совет тюркоязычных государств как инструмент движения в образовательной сфере, экономике. Но постепенно Турция утратила динамику своего присутствия и не смогла полноценно и эффективно конкурировать с Россией или Китаем в силу своих размеров. Сейчас мы наблюдаем определенную реинкарнацию Турции в качестве внешнего игрока. Во многом это обусловлено в целом активизацией внешней политики страны, использование этого инструмента для укрепления внутренней политики Эрдогана. Если мы посмотрим, насколько Турция была вовлечена в конфликт в Нагорном Карабахе в 90-х годах или даже в 2016 и как в 2020 – это большая разница. В 2016 году Турция выступала в качестве актора фактически только на уровне заявлений, но в июле прошлого года, когда на армяно-азербайджанской границе произошло столкновение, которое было недалеко от энергетической инфраструктуры, начался процесс переосмысления турецкого подхода. Наблюдалась активизация сотрудничества в военно-технической сфере, Турция полноценно включилась в поддержку Азербайджана, что во многом сыграло свою роль в успехе азербайджанской стороны в рамках второй карабахской войны», — отметил, в частности, спикер.

Рассуждая, в свою очередь, на тему армянской позиции Армении, г-н Притчин утверждает, что для данного государства наращивание турецких позиций фактическое отсутствие на настоящее время окон для сотрудничества является весьма серьезным фактором.

«С одной стороны, в заявлении от 9-10 ноября есть условие открытия границ, но с другой – даже это воспринимается в Армении как угроза безопасности, в том числе в экономическом плане (как, например, в Грузии, где идет активная турецкая экспансия). По масштабам и размерам экономики, конечно, Турция гораздо мощнее игрок, что не может не вызывать опасения со стороны Армении. Если будут открываться границы и выстраиваться транспортные коридоры, проникновение Турции будет «легализовано», и будут возможности для прихода турецких инвесторов. Глобально стратегически, с точки зрения сложной экономической ситуации в Армении, – это возможности для создания рабочих мест, для прихода новых инвестиций, возможности для выхода местного бизнеса на турецкий рынок. Но армянские бизнесмены и в целом бизнес Армении по эффективности и по размерам не сопоставим с тем, что есть у турецкой стороны. В этом плане для Армении это, конечно, серьезный вызов», — также отметил эксперт.

«Для России, традиционно выступавшей в качестве ключевого внешнего игрока в регионе, активизация Турции – не самая комфортная ситуация, — добавил Притчин, говоря о российско-турецких отношениях, — Россия фактически монопольно обеспечивала безопасность и была единственным медиатором. Сейчас турецкий фактор необходимо учитывать, потому что Турция, как мы знаем из истории наших отношений, не всегда была нашим стратегическим партнером со знаком плюс: у нас были противоречия по Сирии, отлична позиция у Турции по Украине, что также вызывает напряжение. Присутствует фактор геополитической конкуренции — на Южном Кавказе тоже. По итогам второй карабахской войны Турция не получила того, что хотела: в идеале страна хотела бы легализовать свое военное присутствие в Азербайджане, что ей не удалось сделать, кроме как быть участником в совместной российско-турецкой мониторинговой миссии по соблюдению перемирия. Понятно, что у этой миссии достаточно ограниченный функционал, полномочия и возможности, поэтому однозначной победой Турции это назвать сложно, но ее присутствие отвечает в большей степени региональному балансу сил».

«Появление вооруженных сил Турции в стратегическом плане не в интересах Азербайджана, так как у него свое понимание суверенитета и будущего. Азербайджан – самодостаточное государство, помощь Турции в конфликте было важно, однако после завершения конфликта, в котором победителем вышел Азербайджан, необходимости в усилении присутствия Турции я не вижу. Поэтому присутствие российских миротворцев в качестве гарантов с четкими прописанными полномочиями, сроками и согласованиями со сторонами их нахождения – это самый оптимальный для регионального равновесия формат, который позволяет им находится в регионе столько, сколько потребуется для нормализации отношений между Арменией и Азербайджаном и обеспечения безопасности гражданского населения. Если в какой-то момент шаги по нормализации отношений позволят создать атмосферу, когда армянское население Нагорного Карабаха будет чувствовать себя в безопасности и чувствовать себя частью государства, интегрированного в Азербайджан, то в этот момент присутствие российских миротворцев отпадет. Главное, чтобы все вопросы к этому моменту были разрешены и для всех меньшинств вопрос присутствия не представлял никакой угрозы», — подытожил эксперт.